black__tiger - Зеркало иллюзий

…Стена.

Вместо хоть какой‑то реакции Поттер пристально разглядывает приятеля и сообщает ему:

— Сиу, а ведь тебя могли отправить в Слизерин.

— Я бы сразу ушел, – не задумываясь, парирует Блэк.

И оба ржут.

А потом Сириус и Джеймс уходят за продовольствием. И Снейп долго сидит, просто сидит, невидяще уставясь в спину Люпина. А тот что‑то высматривает на улице, прильнув к щели, как будто не понимает, что провоцирует пленника. И Снейп говорит себе: это – шанс. Не выпросить – вытрясти из Люпина разрешение уйти. И неважно, воспользуется он им потом или нет – главное… Снейп бесшумно, как ему кажется, приближается со спины и уже готов броситься, когда Люпин вдруг спрашивает:

— Ты знаешь, почему я не играю в квиддич?

— Потому что даже гриффиндорцы не берут в команду оборотней!

Ох! Не надо бы, наверное, так с Люпином – он единственный тут не смотрит на него волком…

— Ну, в общем, так оно и есть, – соглашается Люпин. – Северус… (“Чтоо?!”) похоже, ты так и не понял, что значит быть оборотнем.

— Выть на полную луну и кусать того, с кем встретишься на узенькой дорожке.

— Я не могу быть в команде с людьми, потому что я сильнее и быстрее вас. И чутье у меня намного острее.

— У Поттера – тоже чутье.

— Да, но у него оно человеческое, а у меня – нет. Это было бы нечестно.

“А втроем на одного – честно?”

— К чему ты это?

— У тебя нет шансов против меня. Ни в полнолуние, ни сейчас. – И все так же, не оборачиваясь, Ремус Люпин добавляет: – Но почему шансы обязательно должны быть – против?

“Что?”

— Все равно ты один меня не удержишь! – с вызовом бросает Снейп в эту непонятную спину.

Вот теперь Люпин поворачивается.

— Я даже и не подумаю. Ты слово дал.

— Под давлением!

Ремус только смеется.

— Маггловское слово – не Нерушимый Обет. Ничего со мной не случится.

— Ты так думаешь? Попробуй.

Еще чего – пробовать! Снейп и так знает, что ничего не произойдет – но что чувствовать он себя будет погано.

Но – почему?

Они сделали его свидетелем своих шалостей – нет, не шалостей – своей жизни… Зачем??

Говорят, чтобы понять, иногда полезно сменить точку зрения. Центробежный взгляд – на центростремительный. Привалившись спиной к стене – почти плечом к плечу с Люпином – Снейп смотрит в комнату.

Такие хоромы отгрохать ради оборотня! Одна кровать чего стоит… Стоп! Именно что одна кровать. Кровать – и четыре стены. А больше‑то и нет ничего.

Да и кровать не столько роскошная, сколько массивная, дубовая, не перевернуть, не сломать, разве что поцарапать. И ни лампы, ни книжки, ни письменные и чайные приборы не были запланированы и не появились здесь сами по себе. Комната ориентировалась на потребности волка – не человека. В ней было все для оборотня – и ничего для гриффиндорца–пятикурсника Ремуса Люпина.

Оборотень. Люпин. Ремус… Вот ведь имечко – нарочно не придумаешь!

Снейп никогда прежде не слышал о том, чтобы оборотни жили среди обычных людей, учились в школе, рассчитывая, надо полагать, на аттестат а потом – на приличную работу… Да кто его возьмет – даже с отличным аттестатом?! Он что – не понимает этого? Снейпу очень хочется спросить – но на сей раз здравый смысл побеждает. Тем более что отличного аттестата оборотню не видать – достаточно посмотреть на него на зельеварении…

А интересно, кто еще догадался об истинной природе гриффиндорца, кроме самого Снейпа и соседей Люпина по спальне? В Рэйвенкло, например, тоже не дураки учатся… Жаль, что директор раз и навсегда запретил касаться этой темы.

Досадливо оттолкнувшись от стены, Снейп бредет по периметру спальни. Внимание останавливают мелочи – те самые, что нужны людям, а не волкам. Колдография – четверо обнявшихся мальчишек, – прилепленная к обоям не то заклинанием, не то колдоскотчем. Над колдографией – небольшое зеркало; и то и другое висит на стене возле входа: дверь, открывающаяся вовнутрь, заслоняет их от посторонних глаз. А над дверью – и над заколоченными окнами – можжевеловый лапник, украшенный самодельными звездами и фигурками зверюшек: оленей – Рудольфов, так называют их магглы – а еще почему‑то крыс и собак.

И хотя Рождество уже в прошлом, Снейп отлично понимает, почему обитатели комнаты не торопятся лишать ее минувшей радости: кто‑кто, а уж он‑то по радостям – большой специалист.

А между вечнозеленых веток теперь вызывающе и чуть смущенно алеют валентинки…

Вместо стульев по полу раскиданы не замеченные вчера — а много он мог заметить, спасаясь книжкой? – подушки; на одной из них забыт маггловский планшет с прикрепленным к нему листом пергамента. Снейп гадает, где хранятся книжки, пергаменты, свечи и другие мелочи, пока не замечает под кроватью коробки. Одна их них, открытая, в углу; взгляд искоса убеждает его в правильности предположения.

Присев рядом с коробкой на корточки, слизеринец – с молчаливого согласия Люпина – перебирает то, что сверху: цветные карандаши, связка писем, свечи, какие зажигают на именинных пирогах… А еще там – снитч, который радостно выпархивает из неосторожно открытого футлярчика. От неожиданности Снейп теряет равновесие и шлепается на пол рядом с коробкой. Люпин беззлобно фыркает. Снейп краснеет до корней волос; злость и досада вздергивают его на ноги, но попытки поймать золотой мячик терпят крах одна за другой.

— Оставь! – пробивается наконец к сознанию голос Люпина. – Дверь закрыта, никуда он не денется. Джей поймает.

Безобидная реплика оглушает.

“Никуда не денется”… “Джей поймает”, ага – и к счету Джеймса Поттера добавляется еще один пункт.

И еще один – за то, как изящно это проделывается, ибо вернувшемуся Поттеру достаточно протянуть руку – и мячик спархивает со стойки для полога к нему в ладонь.

…Обед поздний, но есть совершенно не хочется. Но не может же Снейп показать, как ему плохо!

От нечего делать он после обеда не прочь даже поиграть в домашних эльфов – но его помощь не требуется, мыть посуду уходят Поттер и Люпин. Блэк с планшетом на коленях устраивается на полу, на одной из подушек, опираясь спиной о кровать. Снейп, вспомнив о том, что ночью не выспался, вытягивается на кровати. Несколько минут спустя к Блэку присоединяются Люпин и Поттер. Снейп прислушивается к репликам: “Не забывай про масштаб!” – “Какой масштаб? Это все приблизительно, там мерять надо!” – “Так мерили же, забыл?” – “Кто мерял? Ты? Тебе фестрал наступил на твое чувство меры!” – “Не я. Ремус!” – “Ах, Ремус… Рем, сколько там было?” – “Я на глаз…” – “Твой глаз стоит рулетки в кое–чьих лапах!” – но ни одна из них ни о чем ему не говорит.

Зато комната.

Эта комната раздражает, как накрытый стол – голодного.